В этой жизни обязательно надо быть невротиком. Немного
циником, немного романтиком.
Крепким коктейлем, чефиром, наркотиком, но только
не трезвым прагматиком.
Не тем, кто всегда выбирает и тщательно: друзей, работу,
любовниц и родину.
Котов и собачек под интерьер, в периметр кресла, кругом
Baleri, на стенах Кустодиев.
С рвотным рефлексом поутру от скуки вискаря в
горло, разгонять шлюх,
стерильная плитка и жадный любимый мопс.
Девять
пропущенных от той, с которой в последних рядах на кресле в кино, говорил ей
что-то про волчьи чувства и что жизнь -
домино.
Про Холодность натуры,про мамины руки и запах любимого супа да нахуй бабло.
Она верила, любила и верила, пока Альмодовар врал про любовь на экране.
Было
скучно с ней, зря пропустил кинофильм, этот секс не стоил минутной нирваны.
Когда не влюбиться, как выключить свет, так же легко - сдержаться и не напиться,
не говорить ерунду. Высота дипломата – говорить правильно, чисто, без мата.
Наблюдать свысока на
пьяных угрюмых счастливых ежесекундно тупых неопрятных людей.
Хохочут,
целуются, глупости говорят, шепчутся за спиной, сыпется ложь, лизоблюдство и
яд.
Объятия пустые, вопросы-ответы, случайный секс в автомобиле, всё нараспашку
– то рай или ад.
Где каждый думает, что его боль – особенный отсчет времен
тысячелетий. Только они любили, лишь у них умирали мечты, родители и дети.
И
швы от лезвий под аббревиатурой – пошлость, как этот весь гламур, упрямый ЗОЖ и
вынужденная подлость, где собственно, увы, и зря, но каждый только за себя.
С
рефлексией на эксклюзивность.
Где вынужденная эффективность пить алкозельцер и плестись в
метро.
Работа, крепкий кофе, квадрат, прямоугольник, гроб. Исписанные смс-ки в
кровь. На диске папки под паролем: нагая, сумасбродная, шальная. Он о разводе
поговорить почти готов. Только супруга, женщина твоя, родная…
Шекспир, Буковски, Достоевский и Толстая…
Они скучны, нервозные, влюбленные, идущие по шпалам. Рвут
нервы - не канаты, тонки нити.
Там в памяти хранятся имена, любимые игрушки, да
дедушкин помятый китель.
Друзья войны, борьбы, общаг, подземок пыльных. Фальшивых
нот под три аккорда старых песен.
Ты выше всех. Он выше, он лучше и бодрее. Без призраков и
странных дураков. Стерильный чистый человек. Без драм, иллюзий и оков.
Чужой хороший славный малый. Он помнит руки своей мамы.
И, ту,
которой некогда стихи писал. Только признаться в слабости – увы, он не готов.
Не
надо драмы, ведь мир итак ничтожно мал. А правят им невротики.
А он уже давно шакал.
Уставший волк. Бродячий кот.
Так много
множества... Тут выбор прост – прозрачная пустая жизнь.
Да в вакуум –
одиночество.
Комментарии
Отправить комментарий